Биография. Клод Леви Стросс: колдун от науки и его магия Смотреть что такое "Клод Леви-Стросс" в других словарях
ЛЕВИ-СТРОС, КЛОД (Lévi-Strauss, Claude) (1908–2009),выдающийся французский этнолог и антрополог. Родился 28 ноября 1908 в Брюсселе. Учился в Парижском Lycée Janson-de-Sailly, затем в Сорбонне. В 1935–1939 преподавал в Сан-Паулу (Бразилия). 1946–1946 – советник по культуре посольства Франции в США . В 1949–1950 – директор Музея человека в Париже . Директор Школы высших исследований в 1959–1974. Руководитель кафедры в Коллеж де Франс в 1959–1982 (почетный профессор с 1983). Член Французской Академии, многих академий и почетный профессор многих университетов Европы, а также университета Квебека и Вишва-Бхарати в Индии. Награжден Орденом Почетного легиона и Большим Крестом Почетного легиона (1991).
В молодые годы Леви-Строс интересовался философией и социологией, увлекался идеями К.Маркса. Диссертация Леви-Строса о первичных системах родства (Les structures élémentaires de la parenté , 1949) посвящена взаимному обмену дарами в первобытных обществах. Очень важными для Леви-Строса были контакты с Р.Якобсоном и усвоение идей структурной лингвистики, в особенности фонологических принципов Пражского лингвистического кружка. На базе этих лингвистических идей Леви-Строс строит основы структурной этнографии. В 1940-е годы входит в тесные контакты с ведущими математиками своего времени (А.Вейль и др.). Машинный эксперимент, проведенный в соответствии с этнологическими идеями Леви-Строса, позволил рассчитать число комбинаторных вариантов при переходе от простых систем родства к более сложным. Математический подход дал возможность увидеть различие между «холодными» и «горячими» культурами. По Леви-Стросу, «горячие» культуры, в отличие от «холодных», включают в свое развитие историю и поиск все более богатых информационных возможностей.
В послевоенный период Леви-Строс знакомится с идеями В.Я.Проппа, с которыми впоследствии полемизировал, и, возможно, также с работами П.Г.Богатырева. В 1958 выходит его широко известная книга Структурная антропология (Anthropologie sructurale , 1958), а в 1973 – Структурная антропология 2 .
В период с 1964 по 1971 Леви-Строс создает четырехтомный труд о системах мифологии американских индейцев: знаменитая серия Мифологические исследования (Mythologiques ): т. 1, Сырое и вареное (Le cru et le cuit , 1964); т. 2, От меда к праху (Du miel au cendres , 1966); т. 3, Истоки застольных ритуалов (L"origine des manières de table , 1968); т. 4, Человек обнаженный (L"homme nu , 1971). На огромном материале доказывается тезис об исконном культурном единстве индейцев Америки, проводится реконструкция «основного мифа» индейцев – о разорителе орлиного гнезда.
Мифологическое мышление, по Леви-Стросу, специфично для архаических обществ и противостоит индивидуальному как бессознательное – сознательному. Миф для него – инструмент первобытной логики, которая оперирует бинарными оппозициями типа высокий / низкий, небо / земля, правый / левый, парный / непарный, священный / профанный и т.д. Эти оппозиции могут комбинироваться в пучки, а пары крайних полюсов заменяться парой менее далеких противоположностей. Таким образом, миф для Леви-Строса – это прежде всего способ реконструкции архаического мышления (Le totémisme aujourd"hui , 1962; La pensée sauvage , 1962).
В специальной работе Леви-Строс обосновывает сходство американо-индейского искусства с искусством Юго-Восточной и Восточной Азии; об этом же он пишет и в автобиографической книге Печальные тропики (Tristes tropiques , 1955).
Работы Леви-Строса стали классическими. Известно его высказывание: либо 21 в. будет веком гуманитарных наук, либо его не будет вообще.
Биография
Родился в еврейской семье в Брюсселе. Его отец, Реймон Леви-Стросс (Raymond Lévi-Strauss), был художником-портретистом, как и оба его брата; дед по материнской линии, Эмиль Леви (Emile Lévy) - главным раввином Версаля. В 1909 году семья возвратилась в Париж, а после призыва отца во французскую армию в 1914 году мать Клода - Эмма Леви (Emma Lévy) - вернулась к родителям и будущий антрополог вырос в доме деда в Версале. В своих мемуарах Клод Леви-Стросс вспоминает, что атмосфера в доме была богемной, ему с детства прививалась любовь к музыке на примере его прадеда - композитора Исаака Стросса (Штраусса, Isaac Strauss, 1806-1888), родом из Эльзаса.
Посещал Lycée Janson de Sailly в Париже, затем изучал право и философию в Сорбонне. Посещал также семинары этнографа и социолога Марселя Мосса. Одновременно был левым политическим активистом, членом Французской секции Рабочего Интернационала; в 1932 году в возрасте 24 лет социалисты даже выдвигали его кандидатом на местных выборах. После окончания университета и службы в армии стал лицейским преподавателем. Однако, следуя совету Поля Низана, молодой агреже философии избирает иной путь реализации своих способностей - через познание жизни, как антрополог в краю, по его словам, «постоянного физического и психического истощения» - в 1935 году вместе с женой Диной Дрейфус (Dina Dreyfus) Клод Леви-Стросс направляется в Бразилию, где вскоре становится профессором университета в Сан-Паулу.
После первого учебного года супруги Леви-Стросс совершили экспедицию к индейцам племён кадиувеу и бороро. Этнографическая коллекция, собранная там, была показана на выставке в Париже. Интерес, вызванный этой выставкой, помог Леви-Строссу получить финансовую поддержку для продолжения экспедиций. Он вернулся в Бразилию, где организовал экспедицию к индейцам намбиквара и тупи-кавахиб, длившуюся более года. О своих бразильских путешествиях учёный рассказал в книге «Печальные тропики».
После вторжения во Францию немецких войск оставаться в Париже Леви-Строссу из-за его еврейского происхождения было нельзя. Некоторое время он работал преподавателем в лицее Перпиньяна, а затем профессором философии в Политехнической школе Монпелье, но был уволен после вступления в силу «расовых законов».
Благодаря программе Рокфеллера по спасению европейских учёных Леви-Стросс был приглашён в США (1940). В Нью-Йорке читал лекции по социологии и этнологии в вечернем университете для взрослых. Тесно общался с Романом Якобсоном, благодаря влиянию которого сформулировал структуралистский подход к культурной антропологии. Благодаря общению с видными американскими этнологами, особенно с «отцом американской антропологии» Францем Боасом, Клод Леви-Стросс познакомился и с достижениями этнографии США. В 1942 году Ф. Боас умер в Колумбийском университете на руках Леви-Стросса.
В начале 1945 года вернулся во Францию, но вскоре вновь отправился в США в качестве советника по культуре во французском консульстве в Нью-Йорке. Пробыл на этой должности до 1947 года. Вернувшись на следующий год в Париж, получил докторскую степень в Сорбонне за работы «Семейная и социальная жизнь индейцев намбиквара» и «Элементарные структуры родства» (здесь интересно сотрудничество Леви-Стросса и выдающегося математика А. Вейля, который написал математическое приложение к этой книге).
В конце 1940-х и в начале 1950-х, Леви-Стросс ведет активную научную и преподавательскую деятельность во Франции. Он руководит одним из направлений в Национальном центре научных исследований (CNRS), одновременно с этим читает лекции и занимает должность заместителя директора по этнологии в Музее человека. Наконец, Леви-Стросс возглавляет пятую секцию Практической школы высших исследований, ранее руководимую Марселем Моссом. Во время его руководства секция была переименована из «Исследования религий примитивных народов» в «Сравнительное религиоведение бесписьменных народов».
В 1952 году по заказу ЮНЕСКО К. Леви-Стросс пишет работу «Раса и история», посвященную многообразию культур и межкультурным отношениям.
В начале 1960 года Леви-Стросс стал руководить кафедрой социальной антропологии в Коллеж де Франс. На базе Коллеж де Франс он создал Лабораторию социальной антропологии, чтобы дать молодым учёным возможность исследовательской работы. В Лаборатории готовились диссертации, организовывались экспедиции в самые разные районы мира. Там стали работать не только французы, но и учёные из других стран. В 1961 году Леви-Стросс вместе с лингвистом Эмилем Бенвенистом и географом Пьером Гуру основал академический антропологический журнал «Человек» (l’Homme) по аналогии с англоязычными журналами «Man» и «American Anthropologist». Он руководил Лабораторией вплоть до своего выхода на пенсию в 1984 году.
В 2008 году Леви-Строссу исполнилось 100 лет, он стал первым членом Французской академии, достигшим этого возраста. В этом же году Библиотека Плеяды приступила к публикации его работ (обычно этого при жизни автора не делается).
Ученый скончался 30 октября 2009 года в своем доме в Париже от сердечного приступа. О смерти Леви-Стросса было объявлено 3 ноября, и в тот же день он был похоронен в деревне Линьероль (департамент Кот-д’Ор, Бургундия) .
Награды
- Член Французской академии (с 1973), занимал 29-е кресло. Иностранный член Национальной академии наук США. Член-корреспондент Британской академии (1966).
- Кавалер Большого креста ордена Почётного легиона;
- Командор Национального ордена Заслуг;
- Командор ордена Академических пальм;
- Командор ордена искусств и литературы;
- Командор ордена Короны (Бельгия);
- Командор ордена Южного Креста (Бразилия);
- Кавалер ордена Восходящего солнца 2-го класса (Япония);
- Кавалер Большого креста ордена Заслуг в науках (Бразилия).
Избранные работы
- La Vie familiale et sociale des indiens Nambikwara (1948).
- Les Structures élémentaires de la parenté (1949)
- Race et histoire (1952, рус. пер. Раса и история, 2000)
- Tristes tropiques (1955, рус. пер. Печальные тропики, 1984)
- Anthropologie structurale (1958, рус. пер. Структурная антропология, 1983)
- Le Totemisme aujourdhui (1962, рус. пер. Тотемизм сегодня, 1994.)
- La Pensée sauvage (1962, рус. пер. Неприрученная мысль, 1994)
- Mythologiques I-IV
(Мифологики)
- Le Cru et le cuit (1964, рус. пер. Сырое и приготовленное, 2000, ранее в русской литературе упоминалась под названием «Сырое и варёное»)
- Du miel aux cendres (1966, рус. пер. От мёда к пеплу, 2000)
- L’Origine des manières de table (1968, рус. пер. Происхождение застольных обычаев, 2000)
- L’Homme nu (1971, рус. пер. Человек голый, 2007)
- Anthropologie structurale deux (1973, Структурная антропология-2)
- La Voie des masques (1972, рус. пер. Путь масок, 2000)
- Paroles donnés (1984)
- Le Regard éloigné (1983, Взгляд издалека)
- La Potière jalouse (1985, рус. пер. Ревнивая горшечница, 2000)
- De Près et de loin (1988)
- Histoire de lynx (1991, История рыси)
- Regarder, écouter, lire (1993)
- Saudades du Brasil , (1994)
- Ему принадлежат афоризмы: «21-й век будет веком гуманитарных наук - или его не будет вовсе» и «Ученый - это не тот, кто дает правильные ответы: это тот, кто ставит правильные вопросы».
- Обнаружил у дикарей поведение, подобное феномену Пиаже.
Леви-Стросс Клод, р. 1908
Французский этнолог, социолог, первым применивший структурализм в культурологии и антропологии.
Родился в 1908 г. в Брюсселе в семье французского художника-еврея. Закончил Сорбонну, в 1935-1938гг. преподавал в Бразилии в университете Сан-Паулу и одновременно организовывал свои первые экспедиции в тропики.
Во время второй мировой войны работает в Нью-Йорке, где знакомится с Романом Якобсоном, основоположником структуральной лингвистики. В 1947 г. возвращается во Францию, заведует кафедрой религий бесписьменных народов в Школе Высших Исследований, преподает в Коллеж де Франс (заведуя кафедрой социальной антропологии). В1973 г. принят в члены Французской академии наук.
Почетный член национальных академий Дании, Норвегии, США, Королевского антропологического института Великобритании.
Америка - континент, который заставляет себя признать.
Быстро распространяющаяся и чрезмерно возбужденная цивилизация навсегда нарушает безмолвие морей.
Владение письмом колоссально увеличивает способность людей сохранять знания.
Возможности ночи смешивать краски безграничны.
Возможно, наша наука вновь обретет свое место, если мы предложим африканским или меланезийским этнографам так же свободно изучать нас, как мы будем изучать их.
Воспоминание - великое наслаждение для человека, но только не тогда, когда оно оказывается буквальным.
Воспоминание - это сама жизнь, но в другом качестве.
Все стремится к предельности.
Кто начнет с того, что устроится в мнимой очевидности своего «я», из этого уже не выйдет.
Культы отвечают желанию контролировать вид, чтобы таковой был съедобен, полезен или опасен, и вера в возможность такого контроля приводит к возникновению идеи общности жизни. Мы не знаем и никогда не узнаем о первоначале верований и обычаев, корни которых уходят в далекое прошлое.
Лишь почти рабское почтение к самой конкретной реальности может вдохнуть в нас уверенность, что разум и тело не утратили своего древнего единства.
Любое классифицирование имеет превосходство над хаосом.
Любой пейзаж предстает сначала в виде громадного беспорядка.
Люди всегда и повсюду решали одну и ту же задачу, ставя себе одну и ту же цель, и в ходе их становления менялись только средства. Игра не кончена, мы можем начать все сызнова.
Мир начался без человека и закончится без него.
Некоторые цивилизации, современные или уже исчезнувшие, умели или все еще умеют лучше нас разрешать проблемы, хотя мы старались добиться тех же самых результатов.
Народы, которые совсем не носят одежду, не лишены представления о том, что мы называем стыдливостью, они только отодвигают ее границу.
Научная экспедиция заключается в большей степени не в том, чтобы покрывать расстояние на земле, а в том, чтобы делать находки на ее поверхности.
Нет истории без дат.
Не существует, вероятно, ни одного общества, которое не проявляло бы уважения к мертвым.
Никакая часть человечества не может понять себя иначе, как через понимание других народов.
Ничто не может воодушевить этнографа больше, чем перспектива попасть первым из белых в какую-нибудь общину аборигенов.
Ни одно общество не является совершенным.
Ночь наступает словно обманом.
Образ не может быть идеей, но может играть роль знака или, точнее, сосуществовать с идеей в знаке.
Общества, кажущиеся нам жестокими в определенных отношениях, предстают человечными и доброжелательными, когда их рассматриваешь под другим углом.
Об архивах можно сказать: сами по себе - это кусочки бумаги.
Подвергая нападению плохо обоснованную теорию, критика начинает с того, что оказывает ей нечто вроде уважения.
Потребность в диалоге вынуждает идти на словесные уступки.
Пришествие культуры совпадает с рождением интеллекта.
Путешествия прежде всего показывают нам наши отбросы, брошенные в лицо всего человечества.
Разум не может оставаться пассивным, сталкиваясь с технологическими и экономическими условиями, связанными с природным окружением.
Растения и животные, как бы скромны они ни были, с самого начала были для людей источником самых сильных эстетических чувств, а в интеллектуальном и моральном плане источниками первых и последующих глубоких размышлений
Скудость религиозного мышления переоценить никогда не удастся.
Социальная жизнь состоит в разрушении того, что придает ей аромат.
Суть не в том, что кровать Ван Гога была именно эта, на которой он, как доказано, спал: все, чего ожидает посетитель, - это чтобы ему могли ее показать.
Так называемый тотемизм подчиняется рассудку, и требования, которым он отвечает, способ, каким он стремится их удовлетворить, принадлежат прежде всего интеллектуальному порядку.
Тропики выглядят скорее старомодными, чем экзотичными.
Ту территорию, где хозяйничали первопроходцы, справедливо называют бахромой.
Хрупкие цветы отличия, чтобы существовать, нуждаются в полутени.
Улица служит не просто для передвижения людей, это место, где они пребывают.
Фига (figa - порт.) - это, безусловно, символическое изображение совокупления.
Цивилизация, основанная на принципе и идее повышенного мнения о себе, является гнилой с самого своего рождения.
Человек подобен игроку, который, садясь за стол, берет в руки карты, придуманные им.
Человечество укрепляется в монокультуре. Оно готовится производить массовую цивилизацию наподобие свеклы. На ее повседневном столе будет только это блюдо.
Всякое жертвоприношение подразумевает солидарность между служителем, божеством и жертвуемой вещью.
В профессии этнографа нет места приключениям.
В случае игры симметрия предопределена.
В тропической Америке человек незаметен прежде всего потому, что он редок
Глаз не просто фотографирует объекты: он кодирует их отличительные характеристики.
Города Нового Света лихорадочно живут в хронической болезни: вечно молодые, они, однако, никогда не бывают здоровыми.
Города Нового Света переходят прямо от юности к дряхлости, минуя старину.
Для ученых заря и сумерки - одно явление, и греки думали так же, поскольку обозначали их одним и тем же словом.
Даже история, называющая себя всеобщей, - все же не что иное, как сочленение нескольких локальных историй, среди которых (и между которыми) пустоты гораздо более многочисленны, чем заполненные места.
Для буддизма не существует потустороннего мира; все в нем сводится к радикальной критике, на которую человечество, вероятно, никогда уже не сможет оказаться способным.
Достоинство архивов в том, что они приводят нас в соприкосновение с чистой историчностью.
Европейским городам минувшие века придают вес, тогда как американские с истекшими годами склоняются к упадку; ибо они построены, чтобы обновляться с той же быстротой, с какой были возведены, т. е. плохо.
Если иллюзия покрывает собой часть истины, то истина находится не вне, а внутри нас.
Импульсы и эмоции ничего не объясняют, они всегда проистекают: или из мощи тела, или из немощности духа.
Испытания ума вносят еще большую патетику в смущение души.
История не производит бесполезных событий.
Каждый миф объясняет, каким образом определенная цель была достигнута столь же определенными средствами.
Каждая цивилизация имеет тенденцию к завышенной оценке объективной направленности своего мышления.
Каждое путешествие одновременно вписывается в пространство, время и в социальную структуру.
Как и наука, игра создает события, отправляясь от структуры: отсюда понятно, почему состязательные игры процветают в наших индустриальных обществах.
Какая-то деталь, самая незначительная и давнишняя, выступает подобно пику, тогда как целые слои моего прошлого оседают без следа.
Когда Колумб подошел к берегам Антильских островов он, может быть, верил тому, что достиг Японии, но еще больше - тому, что нашел земной рай
Исследователь и философ Клод Леви Стросс признан отцом американской антропологии неслучайно. Написанная им книга «Структурная антропология» широко известна не только в научном мире, но вызвала, в свое время, широкий резонанс, разбудив интерес социологов, лингвистов, психологов и литературоведов всего мира. Она стала любимой и популярной как среди людей науки, так и в мире поклонников и знатоков литературы и искусства.
Фрагменты биографии К.Л.Стросса
Будущий антрополог Claude Levi-Strauss (фр.) родился 28.11.1908 года в Брюсселе. Отец его был художник, работавший тогда в Бельгии по контракту. Но скоро семья вернулась во Францию. В Париже Леви-Стросс и провел впоследствии основную часть своей жизни.
Дедушка Стросса служил в должности главного раввина Версаля. Соответственно, в семье исповедовались и почитались еврейские религиозные традиции. Тем не менее, Леви воспитывался бабушкой в духе свободомыслия. Как следствие, он с выдающимися результатами закончил школу и поступил в Сорбонну, где посещал лекции по философии и праву.
Эти дисциплины и стали первой специальностью будущего философа, которого коллеги с полным основанием позже назвали мыслителем века.
Не миновала юношу и увлеченность политикой. Будучи первым членом французской секции рабочего интернационала, Стросс в возрасте 24-х лет начал писать диссертацию на тему философских предпосылок исторического материализма как концепции. Но этому его увлечению не довелось в полной мере развиться и состояться из-за того, что юноша вскоре попал в автомобильную аварию.
Говоря же об антропологии - нужно отметить, что эта тема заинтересовала молодого ученого уже в Сорбонне, хотя поначалу, после окончания университета, его направили преподавателем философии в провинциальный лицей, что не вызвало у юноши, прямо скажем, никакого вдохновения.
И вот, через некоторое время он с радостью присоединился к своим французским университетским коллегам , получив возможность поехать с ними в Бразилию, где стал преподавателем социологии университета в Сан-Паулу.
Именно это место и послужило, можно сказать, некой отправной точкой последующих этнографических изысканий будущего ученого. Так, летом 1935-го года Леви Стросс решил поближе познакомиться с племенами индейцев Бразилии бороро и кадиувео , а несколько позже предпринял очередную вылазку-экспедицию в почти первобытный мир, к племенам намбиквара .
И одним из результатов этого стало убеждение Стросса в том, что представители натуральных этносов вовсе не являются носителями так называемого «дологического» мышления, - как считали некоторые исследователи, такие, например, как французский этнолог, антрополог и философ Л.Брюль.
Основные идеи
Основные идеи Леви Стросса больше перекликались, скорее, со взглядами Руссо, преклонявшимся перед дикарем и его естественным состоянием бытия.
Глубинное важнее поверхностного, коим является любой социум на фоне подлинной «натуральных людей», - полагал Стросс.
Возвращаясь к вехам его биографии, стоит отметить, что после вторжения в начале сороковых годов немцев во Францию, ученый воспользовался возможностями гуманитарной программы, созданной фондом Рокфеллера. Ее цель состояла в том, чтобы спасти от фашизма еврейских представителей европейской науки и культуры, и французский исследователь переехал в США.
Время, проведенное в Нью-Йорке, оказалось для ученого периодом, когда он ощутил поистине колоссальный интеллектуальный подъем. А публичная библиотека Нью-Йорка явилась для него настоящим местом учебы, размышлений и открытий: здесь была написана его основная научная диссертация.
В эти годы пытливый этнограф и философ познакомился с ведущими представителями гуманитарно-научного мира. Среди них были Роман Якобсон, Андре Бретон, Франц Боас и многие другие.
С 1945 по 1947 год, наряду с научными изысканиями, Леви Стросс занимался также и работой дипломата в миссии по культуре во французском посольстве Америки, после чего он снова решил вернуться в Париж. Здесь, опять же, в Сорбонне, он защитил уже две этнографических диссертации.
Одна из них называлась «Элементарные структуры родства». Публикация работы состоялась в 1949 году и тут же принесла своему автору известность и признание профессионалов. Даже те из них, кто стояли на совершенно иных научных позициях, соглашались с тем, что
этому ученому в XX веке в области антропологии не было равных. Сила его интеллекта была способна охватить буквально все науки и дисциплины, имевшие отношение как к самому феномену человека как такового, так и к творению его рук.
Среди его научных изысканий были и такие как теория происхождения государства , где Стросс связывает возникновение государства с теорией инцеста. Суть этой его теории была в том, что, по мнению ученого, для того, чтобы запретить в полупервобытном обществе инцест как явление, представителям этого общества нужно было применить в нем жестокие и суровые меры пресечения. Именно в этой связи в первобытной родовой общине необходимо было создать специальные структуры, которые бы не допускали кровосмешения внутри одного рода.
Впрочем, надо отметить, что далеко не все специалисты в этой области являются сторонниками такого рода философских выводов и считают эту причину возникновения государства основной и единственной.
Структурная антропология
Основные идеи Леви Стросса отражены в его работе «Раса и история», а также в его многочисленных сборниках статей под общим названием «Структурная антропология» (1958г). Продолжение этой темы воплотилось в третьей книге исследователя под названием «Взгляд издалека», которая была посвящена Р. Якобсону.
Эти, по сути, три антропологических сборника и представили миру собственно новую академическую дисциплину, созданную Леви Строссом.
Ее ключевая идея - выявление структурных взаимосвязей и взаимозависимостей, которые определяют, в конечном итоге, разнообразные явления, относящиеся к культуре и социуму традиционных человеческих сообществ.
Культурная антропология
Наряду с термином структуралистская или структурная , в работах Стросса и в их описаниях можно встретить и термин культурология или культурная антропология. В чем его суть и смысл?
Этот смысл практически состоит, можно сказать, в расширении понятия структуры как таковой и представляет собой уже некую трансформацию в область культуры - привычек, традиций, взаимоотношений: всего того, чем отличаются друг от друга разные народы и этносы.
И одной из главных черт, которая характеризует, по Строссу, это направление, можно считать то, что он отрицал эволюцию и был убежден, что каждое общество развивается поступательно, проходя в своем развитии разнообразные фазы и ступени.
В этой связи ученый призывал не рассматривать те или иные традиции и особенности народов и культур предвзято, с субъективной точки зрения, а попытаться в них вжиться и увидеть суть явлений изнутри.
И, наконец, стоит сказать здесь и о том, что огромное внимание в этой теме Леви Стросс уделял исследованиям взаимоотношений между личностью и социальной средой, полагая, что именно в ней формируется человеческая индивидуальность, которая и несет, в конечном итоге, в себе соответствующий отпечаток этой самой социальной среды.
Думаю, - даже в наше время трудно переоценить значение таких выводов.
Неприрученная мысль
Эту же тему продолжают и более поздние книги автора: «Тотемизм сегодня» и «Неприрученная мысль», переведенные на русский язык лишь в 1994 году. Последняя из них есть некий обобщенный принцип мыслей дикаря, вступившего в дискуссию с Полем де Сартром и его взглядом на историю. Что же касается раскрываемой в них темы тотемизма, то
Созданы не для того, чтобы их поедать, - считал Стросс, - а для того,чтобы с их помощью человек мог научиться мыслить.
Клод Леви Стросс, Первобытное мышление.
Мифологики
Более развернуто эта работа называется: «Леви Стросс Мифологики: от меда к пеплу». Ее сравнивают с научной симфонией в четырех частях, состоящей из подробных уникальных записей, с легендами и преданиями племен северо- и южно-американских индейцев.
Строение и структура мифов, входящих в эти уникальные четыре тома («Сырое и приготовленное», «От меда к пеплу», «Происхождение застольных обычаев» и «Человек голый») раскрывает перед нами систему мышления, которая, по сути, роднит привычно называемого нами человека цивилизованного с его антиподом: дремучим дикарем:
И природа у них, как оказывается, совершенно одна и та же.
Стросс писал эту симфонию в прозе долго и тщательно, объединив в ней более восьмисот аутентичных мифов, работая с утра до вечера, как говорится, - без выходных и проходных, впадая то в восторг, то в отчаяние и даже - в глубокое чувство отвращения… - так, собственно, и создается все великое.
Кроме академических трудов на тему научной этнографии с элементами лингвистики и математики, Строссом были написаны и популярные книги. Среди них -
Печальные тропики
Книга, созданная на основе путевых заметок и дневников. Эдакая философская драма, рассказывающая о столкновнении человека с совершенно другим миром и о том, как он при этом себя чувствует…
Знакомясь с наследием этого уникального исследователя, прошедшего столь необычный путь и прожившего столь долгую жизнь - реальных сто лет - встречаешься с огромным количеством названий его удивительных трудов, охвативших практически все стороны человеческой цивилизации.
Раса и история, Путь масок, Время вновь обретенное, колдовство и системы трансформаций, сексуальная магия и чистая внутренняя энергия… - все эти названия и определения выразительно говорят нам об одном:
Когда человек рождается, он приходит уже на все готовое. Ему остается только все это усвоить и правильно использовать.
Клод леви-стросс (28.11.1908-30.09.2009)
Структурализм в его варианте современного философствования берет начало от работы французского антрополога, философа и социолога клода леви-стросса "структурная антропология" (1958). Вместе с другими, более ранними и более поздними произведениями этого автора, она, с одной стороны, вводит читателя в причудливый мир первобытнообщинных отношений и мифического мышления - леви-стросс выступает в них как этнограф, антрополог, историк культуры. С другой стороны, в "структурной антропологии" также заложен фундамент новой философской концепции, связанной с пониманием языка, речи, текстов и их структур, а также с социально-философским исследованием человеческих отношений, форм и типов общественного сознания.
Эта концепция, на что обращают внимание исследователи, впитала в себя целый ряд достижений и открытий как в естественных, математических, так и в гуманитарных науках - открытий, совершенных к середине нашего столетия. Среди них надо прежде всего назвать исследования структур первобытного мифологического мышления и символических форм (э. Дюркгейм, леви-брюль, м. Мосс, э. Кассирер и др.) И кибернетику вместе с соответствующим развитием математики. Леви-стросс особое значение придал возможностям (математического) моделирования в их тогда еще необычном применении к этнографическому, антропологическому материалу. (совместно с математиками леви-стросс разработал и содержательно интерпретировал модели, позволяющие понять сложные системы родства в первобытном обществе). Важнейшим источником концепции леви-стросса стало накопление новых знаний в разделе лингвистики, которая как раз и получила название "структурной".
Леви-стросс четко и определенно построил свою структуралистскую концепцию на фундаменте психоанализа - особенно в том его варианте, который был разработан к.г. юнгом, именно с обращением к мифологическому мышлению. "если, как мы полагаем, - писал леви-стросс, - бессознательная умственная деятельность состоит в наделении содержания формой и если эти формы в основном одинаковы для всех типов мышления, древнего и современного, первобытного и цивилизованного..., то необходимо и достаточно прийти к бессознательной структуре, лежащей в основе каждого социального установления или обычая, чтобы обрести принцип истолкования, действительный и для других установлении и обычаев...".
При этом леви-стросс опирался на фрейдовское различение подсознательного и бессознательного, а также на юнговское понятие "коллективного бессознательного". "можно сказать, что подсознание - это индивидуальный словарь, в котором каждый из нас записывает лексику своей индивидуальности, и что бессознательное, организуя этот словарь по своим законам, придает ему значение и делает его языком, понятным нам самим и другим людям (причем лишь в той мере, в коей он организован по законам бессознательного)". Тяготение этнографа и философа леви-стросса к исследованию языковосимволических форм и даже, если можно так выразиться, "оязыковление" всей жизни (не столь и разговорчивых, часто не имеющих письменности) первобытнообщинных народов и поселений вовсе не случайно. Выдвижение на первый план языка и своего рода "языковая редукция" (сведение таких, например, социальных феноменов как социальные отношения, культурное творчество, искусство, к языковосимволическим формам их выражения) есть своего рода знамение времени. Стросс философия антропология миф
Язык, согласно леви-строссу, именно в xx в. Становится объектом усиленных исследований, которые заканчиваются впечатляющими и неожиданно точными результатами. "из всех общественных явлений, видимо, только язык может подвергаться истинному научному исследованию, объясняющему способ его формирования и рассматривающему некоторые направления его последующего развития".
Нельзя не обратить внимание также и на гуманистическую, антирасистскую устремленность исследований леви-стросса: он отыскивал общие корни в мышлении, культуре, деятельности, социальной жизни народов, стоящих на разных ступенях исторического развития. Левистросс исходил из того предположения, что "различные формы общественной жизни представляют в своей сути нечто общее: все они - системы поведения, каждая из которых является некоторой проекцией не плоскость сознательного и общественного мышления всеобщих законов, управляющих бессознательной деятельностью духа".
Более конкретная "рабочая гипотеза", которая позволяла левистроссу широко и масштабно осмыслить этнографический материал, состояла в следующем. Главное внимание должно быть привлечено к тем способам, с помощью которых система кровного родства биологического происхождения заменяется системой социального характера. Тогда брачные правила и системы родства предстают, согласно леви-строссу, как системы обмена и как особый язык, т.е. "как множество операций, обеспечивающих возможность общения между индивидами и группами индивидов". В той системе предельно и широко понятого языка, которая выделена для анализа, леви-стросс решающее значение придал не словам, а структуре. Не суть важно, рассуждает леви-стросс, создан ли миф каким-либо индивидуальным субъектом или заимствован из коллективной традиции (оба вида мифов, кстати, подвержены взаимодействию и взаимообогащению). "...структура же остается неизменной, и именно благодаря ей миф выполняет свою символическую функцию". Существенно, согласно леви-строссу, что структуры едины для всех "языков", т.е. Безразличны к материалу. Дело обстоит здесь примерно так же, как в случае мифов и сказок. Чтобы напечатать даже известные мифы, сказания, сказки разных народов, потребовалось бы много томов. "но их можно свести к небольшому числу простейших типов, если за разнообразием действующих лиц разглядеть некоторые простейшие функции".
В "структурной антропологии", в других работах леви-стросс весьма скрупулезно воспроизводит глубинные структуры мифов, их кодирования, "располагая" коды на географической, космологической, социологической, техноэкономической "плоскостях". Отличительные особенности мифологической логики, по леви-строссу: логика обобщений, классификаций, анализа природных и социальных явлений, что делает ее внутренне родственной науке; вместе с тем она конкретна и образна, является логикой ощущений; мифологическое мышление широко пользуется метафорами, символами и превращает их в способы постижения мира и человека; логика мифа, как и логика самих социальных отношений, построена на бинарных (двойных) оппозициях (высокий - низкий, день - ночь, правый - левый, мир - война, муж - жена, небо - земля и т.д.).
Поскольку через более конкретный структурный анализ внутренней логики мифов, моделирование структур родства первобытнообщинных народов леви-стросс пролагал дорогу обобщенной философии и методологии структурного анализа, в дальнейшем его последователи считали возможным и необходимым применить идеи структурализма к другим областям гуманитарного знания. Для французского врача-психоаналитика жана лакана то были психология и психиатрия. Его концепция рождается в середине 60-х годов на пересечении структурализма и возрожденного, хотя и существенно преобразованного, фрейдизма. В отличие от фрейда лакан в исследовании бессознательного выдвигает на первый план не механизмы сексуальных влечений, а язык, речь, дискурс. И хотя "язык" трактуется расширительно и скорее символически-метафорично, лакан как врач-психоаналитик упорно продвигается по пути сложного и глубокого анализа речи пациента, которая в данном случае служит главным средством коммуникации врача и больного.